Рано утром сосед обнаружился на той же койке, весь бледный и мокрый от пота.

— Что с тобой?

— Не обращай внимания, бывает у меня такое дело. Надо перетерпеть. Вчерашний коньяк и несвежий ужин дали совместную реакцию и идет воспаление почек.

Я обратил внимание на лицо соседа, явно отекшее и сказал ему про это.

— Да, есть такое дело. Траванулся я очень не вовремя, теперь остается только терпеть. И так в санаторий еду в Абхазии, чтобы поправить здоровье. Хорошо, что не долго осталось ждать, через часа полтора приедем в Гагры.

Тут я задумался, мне захотелось помочь человеку в его беде, только ехать потом рядом с ним, потрясенно глядящим на тебя, до того же Кутаиси, где я собрался сходить с поезда, как-то не очень хотелось, не нравится мне такая мысль. Когда я лечил людей в Кутаиси, все проходило по-деловому, прием и прощание, я не успевал попасть под объятия и восхваления, так ведь, и пациенты не успевали осознать и точно убедиться, что они теперь здоровы. Саша сразу же увозил бывших больных, совсем не приветствовалась возможность приезжать самим по названному адресу, на своих машинах. Саша забирал клиентов-пациентов в условленном месте и отвозил туда же, разговор шел даже про использование повязок на глазах, но до этого все же не дошло.

Зато, если сосед скоро сходит, тогда я могу вылечить его, пусть и потрачу ману, которая мне на самом деле сейчас очень нужна.

Мало ли как пойдет мой путь до Они, потом до дома Зураба, оттуда еще полдня пути подниматься вверх, в горы. Палантир почти разряжен, я смогу забрать из него не больше пяти процентов энергии, что, конечно, не мало, хватит мне полностью зарядиться пару раз, еще примерно пять процентов останется в не снижаемом остатке.

Который, все же, можно понемногу выкачивать из шара, так что, я не совсем становлюсь безоружным, только приходится рассчитывать на себя самого, без активного использования всемогущей силы палантира.

Чувство, честно говоря, такое, как будто идешь голым по улице, кажешься себе беззащитным и, легко ранимым, каждым замечанием и насмешкой любого прохожего. Так, получается, происходит привыкание к постоянному ощущению безопасности и могущества, которое дает своему хозяину Источник дармовой силы.

Я собираюсь сразу же, по выходу из ж/д вокзала Кутаиси взять такси и подрядить водителя на долгую поездку за пределы города Они, до той самой сломанной заранее ветки, где мне придется пройти через замаскированный съезд и топать ножками пару километров до дома с теплицами. План не сложный, только есть у меня опасения, что могут ждать меня в Кутаиси проблемы, те же воры могли с моей фотографией обратиться к милиции, своим людям среди начальства и попросить поставить всем сотрудникам на вид, что такого гражданина, при обнаружении, требуется обязательно задержать и изолировать.

Тем более, если фотография попадет на глаза экипажу захваченной патрульной машины, мне определенно опознают, и тогда вся милиция в районе Кутаиси точно ищет похожего на меня человека. Причем, и паспортные данные мои всплывут, так что, светиться около вокзала мне ни к чему и, вообще, вылезать в Кутаиси — слишком большой риск, учитывая долгую и сложную дорогу до Они, которую очень легко перекрыть, при первом сигнале, что разыскиваемый появился где-то в Кутаиси.

Я собирался воспользоваться первым попавшимся такси около вокзала, но, теперь, начав размышлять, понимаю, что и жучки, сортирующие клиентов, могут уже знать, что человека с такой внешностью ищут серьезные люди, поэтому появляться на площади города перед вокзалом мне точно не стоит. Конечно, мало, кто обратит внимание на не слишком четкий портрет славянского мужчины. но всегда есть люди с фотографической или ассоциативной памятью. те же фотографии на паспортах или загранпаспортах — очень мало похожи на своих владельцев, зачастую. но профессионалы на пограничном контроле редко ошибаются. Хотя, точно мне про такие дела — не известно.

Так то, я собирался на такси заехать к Софико, отдать ей лишние деньги, которые уже мне не понадобятся в будущем. Выкопать пару украшений и то золото, которое я спрятал у нее на дворе и уехать на том же такси в горы. Теперь я понимаю, что заезжать к ней домой — совсем ни к чему, плевать мне на это добро, которое останется у нее во дворе, советские рубли могут еще понадобиться и мне самому, если за мной пошлют погоню на вертолете и отрежут от Храма, тогда с деньгами мне будет гораздо проще исчезнуть, чем, совсем без оных в кармане.

Ладно, я подошел к доске с маршрутом поезда и узнал, что следующая остановка за Кутаиси будет в Зестафони, всего на пару минут, поэтому я собираюсь именно там высаживаться с поезда, тем более, до Ткибули оттуда еще ближе.

Потом, после моего стремительного исчезновения прошло уже три недели и, скорее всего, волна поисков серьезно уменьшилась и пошла на спад, тем более, наверняка, мои следы, оставленные в Сухуми и Гаграх, показали наглядно, что я уехал из Грузии.

Но это поиски среди милиции и криминала, зато более серьезные структуры могут начать искать меня активнее. Ведь, каждый вылеченный мной человек дал начало волнам информации о настоящем чуде, которые расходятся вокруг каждого такого случая, необъяснимого и сказочного. Его родственники, друзья, знакомые, даже если он держит данное слово, не рассказывать никому, то, те же врачи, наблюдавшие его последние десятки лет, вдруг понимают, что неизлечимо больной полностью здоров и ссылается на какого-то Лекаря, принимающего в частном доме в Кутаиси.

Таких пациентов у меня около сорока и случаи, когда круги расходятся и сталкиваются друг с другом, одна и та же информация снова и снова повторяется, наверняка, заинтересовали тех, кому положено.

Гражданина Автанадзе Виктора Степановича, появившегося впервые около дома с парниками, куда, наверняка, уже добрались обученные люди и сурово поговорили с Зурабом, отправив его в камеру, такого гражданина уже могут негласно, но, очень настойчиво искать по всему Союзу. И это, как раз, понятно, с таким умением, как стопроцентное излечение любой болезни после десяти минут обычных движений руками, с каким-то камнем, над телом пациента, долго прожить без внимания соответствующих органов не получится.

Такой гражданин нужен обязательно всем, и ментам, и кгбшникам, и партийным лидерам, не говоря уже о ворах в законе и торговой мафии Кутаиси, которых и самих, наверняка, выпотрошили до последней капли правды и все случаи невероятного излечения без операции, простым наложением рук, будут запротоколированы и предложены для изучения высшему руководству страны.

Так что, меня найдут в любом уголке Союза, в глухой тайге или на Северном полюсе, тем более, мои отпечатки пальцев могли снять в доме, где я лечил людей.

Это мне следует понимать, что и в наше время, куда я собираюсь вернуться, долго остаться без внимания государства у меня никак не получится.

Понимать и принять, как то, что это — неизбежно!

Хорошо, теперь до меня дошло настоящее положение вещей, как-то мгновенно и образно получилось понять, что ставки в игре очень велики. Только, возможно, что уже поздно дошло.

Очень может статься, что меня все же поймают и попаду я в золотую клетку, где буду лечить высшее партийное руководство, с утра до вечера, пока вертолетами будут возить палантиры к Храму, который теперь будут охранять, как зеницу ока или Кощееву смерть, скорее всего, чтобы заряжать их постоянно и доставлять обратно.

А, в свободное от лечения время, придется раскрывать глаза выжившему товарищам Андропову и Черненко, хотя и Брежнева еще успею спасти, на то, что ждет впереди Советский Союз. Который теперь не станет Россией и оказался бы почти вечен, если бы не извечные чувства, присущие как элите, так и простым гражданам, такие как корысть и тщеславное стремление быть выше и, главное, богаче других.

Неплохое, в принципе дело и можно не так уж сопротивляться складывающимся обстоятельствам и просто сдаться, если меня найдут.

СССР протянет побольше и сдастся не так легко, не продаст за джинсы свои стратегические отрасли и научные разработки сильно загнивающему к тому времени Западу, у которого, насколько я помню, к 1988 году ожидался системный кризис, который купировал развал СССР и его сателлитов.