Лапа, как у Водера, вспоминаю я похожего человека в своей другой жизни и трясу рукой.

Саша толкает меня вперед и, вскоре, поднявшись по парадной лестнице, мы входим в зал, и я замираю, от роскоши и яркой палитры красивой жизни.

Ресторан, реально, очень крутой и классически роскошный. Почти все столы заняты красиво одетым, холеным народом и все очень пристойно и прилично, негромкие разговоры и запах серьезных денег витают над столами.

— Вот тебе, бабушка, и социализм, — негромко бормочу я и следую за моим приятелем к столику в углу зала.

Сажусь и слеза наворачивается, сколько времени я не был в такой обстановке, за столом с белоснежной скатертью и услужливыми официантами в фирменных ливреях, мгновенно приносящими пару бутылок вина, красное и белое, и меню, в которое, однако, Саша даже не заглядывает, диктуя заказ на память.

Я сижу и зал расплывается перед глазами, постоянное напряжение и боязнь разоблачения, наконец, покидают меня.

Глава 13 ВТОРОЙ ПАЦИЕНТ

Это показалось как-то очень воодушевляюще, для моей израненной переживаниями души, попасть в такое красивое и теплое место, где я сразу же смог расслабиться от переживаний и тревог. от постоянного ожидания команды — Ваши документы! за спиной и прочего такого напряга.

Как-то стало ясно, что сегодня я сделал гигантский шаг наверх, от своих постоянных проблем — начиная с отсутствия убедительного объяснения, как я оказался рядом со стоянкой Охотников, заканчивая отсутствием паспорта гражданина СССР в данный момент.

Да, может, это и обманчивое впечатление, но то, что я сижу в зале, где собрались лучшие люди пусть и не столицы Грузинской ССР, пусть одного из больших городов страны, но явно и наглядно видно, что это люди, которые именно здесь решают и рулят. Направляют движение общества, говоря социалистическими терминами.

Со своими женами, детьми и любовницами, они тут отдыхают и решают вопросы местной жизни, подстраиваясь пока, под волю партии и комсомола, но, все равно, решают их как могут и хотят. В свою, конечно, пользу и к личной выгоде, отлично зная, как обойти законы и немного подвинуть в стороны распоряжения и наставления горкома партии.

Где, кстати, сидят такие же умные, хитрые и понимающие люди, отнюдь не сторонники социальной справедливости и всеобщего равенства, декларируемого только на словах. Которые хотят хорошо жить и остаться элитой навсегда.

Да, я сразу расслабился и занялся дегустацией красного вина, названия которого я, естественно, не знал и не переживал по этому поводу. Этикетка оказалась полностью на грузинском, и я не стал удивляться этому, зато вино оказалось бархатным, в меру, терпким и вкусным. Саша глянул на этикетки мельком и признал его достойным, чтобы попасть внутрь таких людей.

Да, кстати, а каких таких людей?

Со мной то все понятно, про себя я все знаю, только все это знание будет слишком невероятным для того же Саши и его старших.

Вот с определением именно его места в жизни, я, пожалуй, ошибся.

Сначала веселый и разговорчивый молодой грузин показался мне одним из рядовых членов местной преступной организации на этом районе. Может, Коморры, может, Ндрангеты, может, не рядовым, немного более высокого ранга, но, все же. Со своими татуировками и общим видом крепкого парня, добродушного, когда не идет речь о делах серьезных, большого любителя похохмить и поприкалываться, фаната бани и всего, к ней прилагающегося.

Но, появление такого дяди, на которого он все же имеет определенное влияние и, теперь, оно, это влияние, увеличилось или, как минимум, вернулось к прежним значениям, из-за моего успешного лечения и потому, что именно племянник нашел такого целителя. Похоже, что поэтому Саша такой довольный и веселый, вряд ли он так выглядит только из-за того, что мы прокатились на крутейшей машине и сидим за своим столиков в кучерявом кабаке.

По понятиям социализма, Волжанка и, правда, нереально почетная машина, дорогой реэкспортный вариант с редчайшим, имеющимся в наличии, кондиционером, ГАЗ-24-76, как похвастал мне водитель. Да еще и белого красивого цвета, вроде даже, металлик или перламутр, я особо не приглядывался.

Не знаю точно, устанавливались такие навороченные опции на экспортные машины, которые шли в тропические страны, насколько я помню или поставили оборудование для охлаждения воздуха уже здесь, через местных умельцев.

Это не так и важно, это знание — просто еще один кирпичик в основу понимания жизни местной элиты, куда входит и начальник ОРС. Саша объяснил мне, что речь ведется не только о заводских столовых, которые и, точно, обслуживает огромная структура, которой руководит дядя Тенгиз.

Речь идет почти про все магазины и объекты торговли, снабжение многочисленных кафе и ресторанов, так что, не только о рабочем классе говорит название — отдел рабочего снабжения, как я сначала подумал. Снабжение всего большого города проходит через ОРС, под руководством дяди Тенгиза.

То, что я сначала принял приятеля за мафиози невысокого уровня, мне простительно. Большая часть местной молодежи и взрослых мужчин пытается походить на криминальных деятелей, хотя бы внешне.

Такая здесь мода, что с этим поделать?

Только зачем племяннику такого дяди лезть в криминал, начинать с низов преступной иерархии, садиться хотя бы раз в колонию? Из-за призвания, да нет, не похож Саша на такого человека.

Совсем непонятно, особенно мне.

Вот и Саша оказался просто лоббистом при своем дяде и, похоже, своими, не совсем удачными просьбами и делами, вышел у того из доверия. Которое, теперь, смог вернуть с моей помощью, поэтому он такой довольный и счастливый, сидит рядом со мной, попивает вино и рассказывает на ухо, какие рядом сидят серьезные и, даже местами, великие люди города. Я, с удовольствием его слушаю, тоже потягивая вино из бокала и думаю, что, скорее всего, мой приятель попробует меня расспросить о моей прошлой жизни и придуманных проблемах. Если кто-то здоровается с моим соседом, я, тоже с удовольствием поднимаю бокал в знак приветствия. Саша, похоже, человек известный, в местных деловых и властных кругах, поэтому приветствовать лично мне незнакомых людей приходится довольно часто.

Ему нужна информация, наверняка, дядя попросил разузнать побольше о таком великом лекаре. Все мы немного дети и хотим верить в чудеса, которые я, кстати, могу легко предъявить миру, только не буду этого делать.

Из прирожденной скромности, это абсолютно точно.

Это мне понятно, только что-то рассказывать про себя я точно не буду, слова мои легко проверить, если я назову город, местность или улицу, фамилию какого-нибудь следователя или дознавателя, которые меня прессуют и хотят подвести под статью, как я уже намекнул приятелю.

Дел по моей, названной статье, возбуждается слишком много в стране, огромной и многонациональной, по этой ниточке меня не отследить никак.

Получается, что мне повезло выйти на представителя местной золотой молодежи, очень обаятельного и веселого мужчину, примерно тридцати лет, имеющего отношение к местной торговой мафии и я этому очень рад.

Рад тому, что мне пока не надо общаться с настоящими криминальными людьми, с которыми общение не показалось бы таким позитивным и непосредственным. Да и на заданные вопросы ответить оказалось бы очень не просто.

Это я спинным мозгом чувствую и то, что я смог миновать этот уровень и оказаться на более высоком и в менее трудном для общения положении, меня самого делает более раскрепощенным и довольным жизнью.

Естественно, оформлением паспорта с его обязательной подделкой, торговые люди заниматься не станут, для этого подтянут других людей, которым придется платить мне и общаться с ними тоже, мне лично. Только это будет сделано уже от уважаемых деятелей, через их связи, мне, лично, не доступные.

Так что, все идет отлично, и я все больше расслабляюсь в водовороте вечера и всеобщего праздника. Разные люди подходят к нашему столику, мне жмут руки, и я в ответ пожимаю, чокаемся бокалами и разбрызгиваем ненароком вино.