Иннокентий Белов

Лекарь 6

Глава 1 ОСОЗНАНИЕ СЕБЯ

Пробуждение оказалось непростым, но, без особо неприятных последствий.

Комок подступил к горлу и я, боясь захлебнуться, с трудом приподнялся, опираясь на локоть левой руки. Откинулся, как смог, подальше от места, где оказалось мое тело в момент пробуждения.

Тошнило меня недолго, можно сказать, я просто срыгнул и сплюнул небольшой комок рвоты. И все, следующих позывов не было, что очень меня порадовало.

Выпрямился и попробовал сесть, но в голове зашумело. Только и смог, что не удариться сильно головой, откидываясь обратно в лежачее положение.

В голове не нашлось ни одной мысли, только туман, белая пелена и больше ничего.

От поверхности, на которой лежало мое тело, шло очень приятное тепло и вскоре веки сомкнулись, я уснул.

Проснулся оттого, что рядом стало светло, и глаза за веками почувствовали такую перемену в освещении. Случилось, конечно, такое изменение восприятия не мгновенно, только понемногу, блаженная темнота заменялась на нежный, рассеянный свет и сколько времени длилось это состояние, я не могу сказать.

И вспомнить — тоже..

Одну минуту или несколько часов — без понятия, совершенно.

Интересно, чем одна минута отличается от нескольких часов?

Почему я заинтересовался таким вопросом?

Я же знаю, то есть, знал, ответ на этот вопрос. Знал, а сейчас что? Не знаю?

Может, и знаю, но очень не хочется напрягать голову и мешать себе просто наслаждаться этой сладкой теплотой, мне лучше уснуть, что я и делаю через пару минут.

Проснулся, когда стало темнеть, почувствовал это опять через ресницы и, кажется, почувствовал, что выспался и пора открыть глаза. Все же открыть или снова поспать?

Спать не хочется, нет уже такого расслабляющего чувства и желания провести всю оставшуюся жизнь в такой приятной теплоте. Значит, я выспался и могу посмотреть, что окружает мое тело. Оно даже чувствуют какую-то тяжесть на ноге, слева что-то давит на бедро, несильно, но постоянно и это ощущение уже неприятно, кажется, в ноге нарушен кровоток, жжет и покалывает по всей поверхности бедра.

Я дергаю ногой и тяжесть соскальзывает с меня, раздается гулкий шлепок и все, больше ничего, зато мне стало легче, кажется, из-за этой тяжести и чувства онемения я и проснулся.

Я открываю глаза, вижу наверху знакомое перекрещение гладких колонн и замираю. Эта картина мне знакома, через место, где колонны вливаются в потолок, проникают неяркие лучи и освещают самую верхнюю часть потолка. Похоже, что свет вечерний и попадает от источника, находящегося на одном уровне с теми щелями, через которые и просачивается свет в Храм.

Точно, я в Храме, теперь я вспоминаю, что такое расположение колонн и свет между ними мне давно знакомы.

Только, в том Храме, где я находился до этого пробуждения, потолок казался ощутимо выше. Здесь всего метров пять до него, а там не меньше десяти было, очень высоко казалось.

Это различие видно наглядно, поэтому я понимаю, что я все же перенесся в другой Храм.

Так, а почему я перенесся? Кто я такой? Почему мне нравится, что здесь потолок ниже?

Этот вид перед глазами отвечает на какой-то вопрос?

Ответов пока нет совсем. Никаких мыслей, о том, кто я такой и что делаю в Храме, не ощущается. Зато снова захотелось расслабиться и отдохнуть от попыток что-то узнать и вспомнить. Я, в надежном месте, на теплом Столе, вот и такое слово вспомнил, чем дольше я пролежу на нем, тем мне будет проще понять и вспомнить.

Откуда то, я получаю такое знание и снова замираю, стараясь думать о чем-то хорошем, о том, что ждет меня после сна, ведь у меня получилось.

Получилось и все, больше я не успеваю ничего вспомнить и снова засыпаю.

В этот раз просыпаюсь не единожды, потолок Храма в темноте, и я снова проваливаюсь в дрему. Раз там темно, значит и мне спешить некуда, надо дождаться первого света. Почему обязательно требуется дождаться, я не знаю, но, уверен, что, так надо. Спешить некуда, требуется только ждать.

Наконец, между колоннами появляются первые пятна света, сигнализирующие, что начинается новый день и мне пора осмотреться. Сигнал проходит в мозг, и я начинаю поднимать голову, она идет легко, безо всякого ожидаемого похрустывания в позвонках после такого долгого лежания в одной позе на ровной каменной поверхности. Вокруг темнота, вижу только свою грудь в футболке и полы синей синтетической куртки, которую я надел перед тем, как полезть в капсулу.

— Это мои земные вещи, — понимаю я, — Я надел их перед перемещением, и я в новом Храме.

Да, память начинает работать, уже без провалов и прочих проблем. Я, даже, помню значки, которые я нажимал на верхней стенке капсулы. Перед тем, как сжаться в испуге и потерять сознание, когда начался процесс переноса.

Я не слышу журчания воды в источнике и немного пугаюсь, что его здесь нет. Сейчас я не испытываю жажду, но, помню, сколько я выпил воды в свой первый день в том Храме и понимаю, что это — будет серьезнейшей проблемой. В легкой панике я сажусь и пытаюсь посмотреть назад, но вижу только колонну, уходящую вверх, из такого же коричневого камня, как и на другом, гораздо более мне знакомом Столе. Хотя отличий я здесь не вижу.

— Так, надо найти источник света, — говорю я сам себе и ощупываю в едва различимой темноте предметы, которые лежат с правой стороны от меня на Столе.

Мешок, еще мешок, какие-то деревяшки, потом какая-то штуковина, тонкая и длинная, завернутая в тканевый чехол, рюкзак, распертый в стороны вставленным в него деревянным ящиком. Хорошо, вещей и мешков много, это меня успокаивает, там должны лежать все нужные вещи. Солидно я запасся в новую жизнь, узнаю родного человека, который любит заботиться о себе.

— В рюкзаке у меня остались камни-светильники, — вспоминаю я, — Еще где-то есть фонарик с едва живыми батарейками и коробок спичек, не полный.

Я подтягиваю к себе рюкзак и долго пытаюсь сидя вытащить ящик из него. У меня сразу не получается, и я начинаю злиться, потом догадываюсь упереться мокасинами; о, я вспомнил, как называется моя обувь, в края рюкзака и, поднатужившись, вытаскиваю ящик, ставлю его справа от себя. В нем что-то тяжелое перекатывается и стучит по дереву, это что я с собой прихватил в новый Храм. Мозги как-то избирательно работают, типа, тут — помню, тут — не помню. Не вся информация еще загрузилась в меня.

Что светильники и спички с фонариком есть, это я осознаю, что в ящике лежит — не помню совершенно. Первым делом в недрах рюкзака мне попадается пара камней, я, не задумываюсь совершенно и пускаю в них ману. Один камень загорается тускловатым светом, и я могу теперь разглядеть все вокруг на пару метров от Стола. Второй не засветился и я понимаю, что этот камень создан не для освещения. Пока я выгребаю все предметы из рюкзака и нахожу, наконец то, фонарик, только радости от находки не испытываю, светить он не собирается, похоже, что батарейки разряжены совсем.

— Черт. Как я пустил ману? Что я, маг, что ли? — доходит до меня через несколько секунд и я подтверждаю это новое звание, — Я, Ольг Прот, Олег Протасов, гражданин Российской Федерации и точно — являюсь колдуном-волшебником, даже целого шестого уровня. Только в тех местах, где я понабрался такой мудрости и знаний, таких индивидуумов называют Магами, по-местному, конечно, произнося это слово.

Фу, отпустило наконец то, вспомнил и имя свое, и историю жизни в Черноземье и Сатуме, последние события, даже память о земной жизни вернулась. Где я живу, где живут родители, как зовут дочь и чем я занимался до того рокового дня. Много всего вспомнил, а что не вспомнил, так я не знаю пока про то, память только частично вернулась.

Вернулась, но, как-то стерто, лица родных расплываются, имя жены бывшей так и не вспомнил, так что, есть над чем поработать на досуге. В свете одного камня я нахожу еще три остальных и всех их расставляю по краям Стола, светить и заряжаться одновременно. Тот, первый, наверно, соприкасался сам с поверхностью стола, пусть и через плотную ткань рюкзака смог принять немного энергии от Стола.